Говорят, сегодня международный день поэзии... ну что ж, вчера совсем по другому поводу вспомнил этот стишок, но он вроде как подходит к случаю. Написан в 2014, однако актуальности не потерял.
..................
Скоморошество
Как мы были дети малые, мысли злые, щеки впалые. Как гуляли мы по улицам – сердца болят, глаза горят, кто увидит – тот зажмурится.
Ох, зарево, зарево – и не спрятать никуда его!
Идем по дороге – опа, скоморохи! А песни у них – ух! Захватило дух, слушали да пели, да по часам взрослели.
Не такие там, как все – жили на белой полосе, смеялись в петлях виселиц. А времена – попробуй, высунись, - то старшие товарищи, то кто-нибудь еще. Одной цепью связаны, кровищей перемазаны…
А они – к плечу плечо: у того единорог в траве, у того группа крови на рукаве. Пишут, как дышат. Умирают, а пишут. Ищут в поле полночь, а находят рассвет…
Ох уж эти их слова! – загорелась голова, научились и мы хохотать навзырд, и любить, когда болит, не бояться боли, не пугаться доли. Что сума да тюрьма, что смерть сама! А потом страна во тьму...
Эй, старшие братья, а если я тоже бубен скомороший возьму?!
А нынче – ах! Половина в гробах, скоморохов и тех, кто за ними пошел… А чего бояться – все там будем, братцы!
Ох, скоморохи! Кто живет на крохи, а кто и в чести. Почему б не пойти, если получилось?
Только воля бы не забылась, - когда рвал рубаху, не ведая страху. Только бы…
Не бить лбы об пол ни перед кем! Так о том и речь – волю бы сберечь, свою свободу да разум. Не разменять на копейки все сразу! Хотя все понятно – на всех нас пятна…
А тут – ой! – в соседней стране потянуло войной. Лютою кровищей, да еще с дерьмищем. И в наш огород – мол, опять не тот народ, не кается, не плачет, да еще и не скачет! Даром не дает денег – вот народ бездельник! Тут бы посмеяться: «вы рехнулись, братцы?». Да дела плохи – не все поняли скоморохи.
Скоморох Юра ляпнул сдуру: «Эй, народ! Каяться давайте, власяницы разбирайте, на колени хлоп, разбивайте лоб!». «Юра, - говорят люди, - а не хочешь ли ты, Юра, колпаком своим пыль подмести?».
«А ну пусти!» - раздались крики, гнусавы и дики. То скоморох Андрей: «Люди! Скорей!!! Бейте того, кто помощи просит! Пусть их голод косит, топором лупят да в крови топят! Нынче за битого двух небитых дают!».
А народец-то крут: выждал время да и дал в темя. Раз, другой: простаков-то бьют! Нынче за битого двух небитых дают…
А Андрей к царю в ножки – собакою, кошкой, ручку полизал, сапоги обтер… Ох, Андрюша, был бы жив скоморох Егор, он же Летов Егорка – разнес бы тебя на все корки... Скоморох Витя руки бы тебе не подал, - не за слова твои, а за все это сразу…
Ну, хорош точить лясы. Голова – чтобы думать, язык – чтоб сказать, а жизнь – чтобы было что вспомнить, когда умирать. Все мы будем кости – и Андрей, и Костя, и Диана, и Юра, и Витя, и Саша, и Лукич, и Миша, и Егор, и Янка – всем одна ямка.
Но, ребята, до ямы-лопаты, до черной доски и могильной тоски, до пули и петли, жив ты или нет ли, но скоморох волен! Здоров или болен, в шелках или в блохах – нет рабов-скоморохов. На царя не надейся, сам отвечай. Доля наша злая. А другой не знаю.
